Мне было около шести лет. Папа еврей, а мама русская благодаря чему я и жив. Помню остались только женщины и дети, жили мы по адресу Строительства 18-ти домов, в рабочем городке. Немцы вылавливали евреев, но я жил с мамой и с бабушкой, они смотрели и я не был похож, и никто из соседей даже не сказал. Вдобавок у меня дед был коммунист и отец член партии, было очень некомфортно, если бы кто-то сказал сразу бы отвезли на Змиевку. Я был свидетелем случая, у нас девчата молодые были, но когда немец начинал к девчонке приставать, как только она сказала, сейчас поуду пожалуюсь офицеру, как отрубило, офицеры запрещали.

Немцы пришли, народ не кормили. Мы конечно кормились с Дона, мужики там ловили рыбу, конечно, хорошую себе оставляли, а нам доставалась даже не килька, а мальки, с тех пор ужасно не люблю рыбу. Мама обменивала вещи, так и жили.

Был понтонный батальон и там шаферы, немцы получили поек, положили на сидение, а пацаны решили укрась и украли хлеб, а воровать у немцев было делом страшным. И мальчиков поймали, а среди них был армянин, у него с рождения не было стопы и он ходил на костылях, но бегал на них быстрее чем парни на ногах. Но все такие его поймали, но поймали потому что, все успели убежать подвал, а он потскальзнулся и упал, ребятам было по 13, 14 лет. Немцы сказали всем сдаться и выйти из подвала иначе его убьют. Ну они вышли, деваться некуда. Их поставили к стенке, дали команду пли!, 1 упал, армянин, остальные стоят. Немцы опешили, а армянин лежит, немцы молчат. Смотрят, а он открывает один глаз, когда немцы это увидели это побросали винтовки и стали хохотать. Но все же для парней четырнадцати лет, это было большое потрясение.

После войны, молодежь, я не ходил, ходили на Змиевку, видели, они прикопали, дожди пошли, все улеглось и все это было видно, женские ноги в чулках, желтоватых блестящих.

Немцы когда пришли, селились на втором и третьем этажах и были как в прослойке. Мы переселились на четвертый. Немцы хозяйничали.

Гатов Владимир Матвеевич