Было счастливое детство! Было очень много игрушек, вкусных конфет… Была красивая мама, добрая и ласковая, был красивый и сильный папа, который показывал фокусы, а я в это время раскрывала от удивления рот, и мама впихивала в этот рот котлету. Была счастливая семья, где все любили друг друга.

И вдруг война, 22 июня 1941 года. 9 октября - мой день рождения, мне шесть лет. Узлы, чемоданы, на которых мы сидим, празднуя мой день. В руках я держу маленького целлулоидного пупсика, который станет единственной игрушкой моей на все четыре года войны. 10 октября мы уезжаем в эвакуацию: Кисловодск, Тбилиси, Баку, Красноводск и целый месяц пути в теплушке, на нарах, с печкой- «буржуйкой» в Красноярск. Январь 1942 года. Мороз 40 градусов и ниже. Нас поселили в барак: бабушку Рахиль Семеновну, дедушку Леопольда Борисовича, маму Дору Леопольдовну, папу Михаила Марковича, брата Шурика и меня. Папа работал главным бухгалтером военного завода, и у него была бронь.

Помню, все сидят за столом, и папа говорит: «Вот кончится война, а мне будет стыдно смотреть людям в глаза из- за того, что я не воевал. Я записался в Сталинскую бригаду». И ушел добровольцем на фронт. Навсегда. Он погиб в 1943 году при освобождении Киева. Вечная ему память. Его все очень любили. Сейчас храню его письма с фронта Великой Отечественной войны. Он писал, обращаясь ко мне: «Ланочка! Я получил медаль «За отвагу». Учись и ты так же хорошо, а я буду бить фашистов!»

1943 год, Красноярск. Я иду в школу, в первый класс, Портфеля нет, какая- то сумочка. Вместо тетрадей - сшитые листы серой бумаги, разлинованные мамой. Взрослые уходили на работу, а мы с братом были дома. Оставленный нам хлеб был очень черным, а кусочки - очень тонкими. Мой умный старший брат нарезал хлеб кубиками, и тогда получалась большая горка. По карточкам в столовой мы получали суп, который почему-то назывался «брандохлыст». Однажды, придя в столовую, я увидела на столе в тарелке не доеденный кем-то кусочек хлеба. Я была этим очень удивлена, а кушать хотелось всегда, но я этот кусочек так и не взяла - было стыдно. Этот кусочек хлеба я помню и сегодня.

Летом 1944 года от молнии загорелась часовня, и люди говорили: скоро конец войне. В июле 1944 года мы возвращаемся в Ростов. От вокзала, который разрушен, идем пешком по улице Старопочтовой (ныне улица Станиславского). Сгоревшие разрушенные дома, зияющие проемы Дома советов (часовой завод), а вот школа № 45 цела! Первого сентября я иду туда во второй класс. Раньше школа называлась «Семилетка № 8 имени Пятилетки в четыре года». За партой сидим по три человека. Зимой чернила замерзают, в школе холодно, а вот на перемене всем давали завтрак: кусочек черного хлеба и чайную ложечку повидла. Зимой многие девочки отсутствовали в школе, а причина была такая: «Мне не в чем было идти, не было обуви».

В большой двор на Станиславского, где мы жили, почтальон приносил письма и похоронки. Письмам радовались всем двором, а над похоронками плакали. Мы с мамой писем не получали… По радио уже звучали салюты в честь освобождения наших городов, уже война шла на территории Германии…

И вот весна сорок пятого года. Как ждал тебя Синий Дунай и Тихий Дон, и каждая семья великого Советского Союза! 9 мая 1945 года я проснулась от стрельбы и радостных криков на улице. Ночь, темно. Я зову маму, а ее нет. Бегу к соседям, а мне говорят, что пришла ПОБЕДА! Наши мамы пошли на улицу. Все плакали и смеялись, было такое единение народа! Была великая радость одна на всех. День был такой солнечный, теплый, незабываемый День Победы! А мама все ждала папу, надеясь на чудо…

Глауберман Ролана Михайловна