Когда началась война мне было 7 лет, а брату 2 года. Мы быстро собрались и уехали из Ростова, пока ехали началась бомбежка, переправились через реку, в станицу Мечетинскую, от туда больше никуда не могли ехать, там жил папин знакомый, нам дали хату. Прошло два или три дня, появились немцы, венгры, румыны. Еще было трое детей теть, одной было 19 лет, ее прятали особенно, одевали как старушку. Вскоре попали в списки на расстрел всей семьей, видимо выдали односельчане. Нас должны были расстрелять, а список был у полицая, его партизаны поймали и утопили.

Мама пошла в Ростов, она волновалась, что мы взяли мало вещей. Мы жили в коммуналке, в центре Ростова, там где был кинотеатр. Когда мама дошла до дома, в квартире появились полицаи, и со седи сказали, что у нее дети «жиденята» и, что она партизанка. Ее отправили в тюрьму где можно было только стоять. Муж маминой сестры, армянин, как-то подкупил полицаев и маму освободили, она вернулась в Мечетку.

Ели мы в основном семечки подсолнечника, купали всех детей в одной воде. Помню когда появились партизаны, их убили, а трупы посадили перед домом и повесили таблички партизан.

Но самое страшное для меня воспоминание, когда немцы зашли в хату и начали разряжать оружие, мы сидели на кровати, они целились и стреляли над головами, но никого не убили.

В коммуналке там же где и мы, жила еврейская семья, все эвакуировались, остались живы, муж с женой и двое детей, потом они вернулись и я очень сдружилась с их дочкой, ее звали Рена.

Серебрякова Алла Даниловна