Это история моего папы. Его уже нет в живых, но я до сих пор помню, как он рассказывал мне о детстве.

Он жил с семьей в Полтаве, в коммунальной комнате с печным отоплением, без особых удобств. О том, что началась война, узнали, когда во дворе появились военные. Ему строго наказали не брать от них никаких подарков, боялись немецких диверсантов. Ближе к осени решили уехать, потому что немцы подступали к Полтаве.

Путь был долгий. Сначала через Харьков. Они стояли на вокзале в окружении воинских эшелонов с боеприпасами и техникой, когда началась бомбежка. К счастью, все остались живы. Потом они попали в Саратов, оттуда – вниз по Волге до Камышина, из него – в село Гольдштейн. Село, очевидно, было зажиточным: отцу с семьей дали отдельный дом с земельным участком. В доме осталась почти вся утварь, мебель, был погреб и огород с помидорными кустами. В селе был коровник с животными, конюшня с лошадьми и даже гусеничный трактор. Был и медицинский центр.

Осенью 1942 года, когда немцы подступили к Сталинграду, отец с семьей двинулся во вторую эвакуацию. Их отправили на Урал в город Чкалов. Им долго пришлось сидеть на вокзале, ожидая, пока найдется какое-нибудь жилье. Нашелся какой-то частный дом на высоком берегу Урала. Хозяева оказались не бедные: у них была корова и свинья. Но скоро наступил голод и холод.

Отец, шестилетний мальчик, собирал веточки для печки, за водой приходилось спускаться к реке, чтобы зачерпнуть из проруби. Его мать работала медсестрой в поликлинике и каким-то образом добилась крохотной кладовки, где они всей семьей из пяти человек кое-как уместились. Отца устроили в садик недалеко от поликлиники, и он ходил туда один пешком в мороз, пургу, дождь. Зато там кормили. Семья вернулась домой в 1943 году после освобождения Полтавы. Дом отца не был разрушен, но комната была занята и их подселили в другую, к другой семье. Их комнату вернули только в 1945 году.

Осенью 1944 г. отец поступил в школу. Она была частично разрушена, парт не было и каждый должен был принести свои стол и стул, с кем-то договориться, если своих не нашлось. Вместо тетрадей – газеты или другая бумага, сшитая нитками, чернилами служил сок спелой бузины. Учебники и те приходилось делить с другими, всем не хватало.

Каждый день после уроков отец ходил в какой-то дом, то был не магазин даже, и получал пайку хлеба (меньше половины буханки). Случалось, что при взвешивании полагалась добавка в таком случае, ему разрешалось этот довесок съесть по дороге домой. Денег катастрофически не хватало, поэтому пытались заработать как могли: прабабушки продавали на рынке газеты, которые сами покупали у военных, летом – воду на стакан.

В Полтаве были расквартированы польские и американские военные, и одну из ночей ее начали бомбить. Немцы старались разбить аэродром, где стояла американская эскадрилья. Бомбили долго и сильно. А потом немцы разбросали по городу детские игрушки, начиненные взрывчаткой. Много детей погибло или пострадало, попавшись на уловку. Отец живых немцев увидел в 1944 году, когда они уже, пленные, восстанавливали разрушенные здания. Пока шла война бабушка пыталась разыскать деда, постоянно посылала запросы в Наркомат обороны, Архив Красной Армии. Оказалось, он воевал в составе первого Белорусского фронта. К семье вернулся только в мае 1946 года.

Ирина А.С. – пересказ воспоминаний отца