Моя большая еврейская семья

События военного времени не могли остаться в памяти ребенка. И все же на протяжении всей своей жизни я ощущал, что война значила для моих родных и для всей страны.

Мы детьми играли в обгоревших и разрушенных зданиях – я очень хорошо помню это. Помню пленных немцев, восстанавливающих дома и улицы Ростова. В свободное время бывшие военные ходили по дворам, просили хлеба и, что самое удивительное, им давали, хотя вся страна жила впроголодь. И все ж великодушия ни что не отнимет. У нас не было ни одежды, ни обуви, ни еды. В школу ходили в чем придется. Ужасное зрелище! И кроме всего прочего – безотцовщина, воровство, бандитизм, целая армия инвалидов-попрошаек. Пьянство, драки, поножовщина. Многие мои сверстники отправились в лагеря отнюдь не пионерские.

Даже спустя много лет напоминания о том времени продолжали появляться. Уже взрослым я увлекся горным и лыжным туризмом и во время одного из походов по Северному Кавказу, на подступах к перевалу наш отряд альпинистов совершенно случайно натолкнулся на место боя. Наверху были остатки советского окопа, внизу – немецкого, и все выглядело так, будто участники боя где-то рядом и вот-вот снова прозвучат выстрелы. Повсюду валялись стреляные гильзы, можно было различить, где чьи. Одна пуля от трехлинейки так и осталась не стреляной: то ли затерялась в пылу боя, то ли ее владелец стрелять уже не мог. Там я нашел полусгнившую пуговицу от шинели нашего бойца и пряжку от подсумков. Мы провели в этом месте часа два, притихшие, потрясенные. Сидели и молчали. Война совершенно неожиданно настигла нас, прошлась по нашей памяти и сердцам еще раз.

Эдуард Б.Г.